Однажды со мной произошла такая история...
Был обычный вечер, обычный закат, дремавший на моем подоконнике, и обычный гвоздь на стене, который уже не выдерживал груза, свешенных на него проблем. Однако какой-то необычной была тяжесть в душе, она рвала струны и никак не хотела выводить мелодию по нотам. Мысли роились, и я отчаянно пыталась понять, что же сделало мои руки свинцовыми, а душу – тяжелой?
Глаза того мальчика, в которых было столько тоски?
Или новые реформы в системе образования?
Или нарушение педагогической этики коллег?
Или разговор с родительницей, напоминавший игру «в одни ворота»?
Или накопилось то самое отчаяние, и я перестала верить в то, во что верила до сих пор и так сильно любила?
Ох, сколько же было этих «или»! Нет, похоже, бесполезно было настраивать душу самой, требовался хороший мастер... И я вспомнила про ту Педагогику, в которую верила, которая любую нескладную педагогическую мелодию делала слаженной и гармоничной. И я отправилась к ней - к той, на кого всегда хотела быть похожей...

Меня встретила странная женщина непонятного возраста. Она стояла на коленях, собирая ошметки грязи с пола. Губы были плотно сжаты, лицо напоминало маску. Новое платье было явно не по фигуре, и она чувствовала себя в нем неловко. Плечи, опущенные под невидимой тяжестью, делали ее силуэт похожим на знак вопроса. Мельком взглянув на меня, она снова принялась за свою работу.
«Почему, - спросила я, - почему все так?! Откуда эта боль?! Она рвет мою душу на части! Как можно научить верить других, если сама уже ни во что не веришь?»
Педагогика остановилась на мгновение, точно услышала что-то очень знакомое и родное, но, согнувшись еще ниже, принялась тщетно отмывать грязь.
"Вот, посмотри... - и я протянула ей свою расстроенную душу. - Мой инструмент не звучит как прежде. Я - плохой настройщик!» Я рванула одну струну, потом другую, и с них посыпались ноты...
«СИ!» - взвизгнула боль от новых реформ и упала к ногам.
«РЕ-РЕ-РЕ!» - завыла боль от нарушения педагогической этики.
«МИ - ЛЯ, МИ – ЛЯ!» - застучало родительское безразличие и холодность к нашим детям, которое, к сожалению, невозможно было измерить этими двумя милями.
«СОЛЬ – СОЛЬ!» - тяжко отозвалась боль от черствости и жестокосердия педагогов, разучившихся «слышать и разговаривать душами», а отчаяние ей вторило: «ДО-да-да».
Молча слушала меня Педагогика, только губы сжимала крепче. Оставив свою работу, она взяла меня за руку и подвела к старой дощатой двери, обитой кожей и напоминавшей одну половинку чехла от греческой лютни или русских гуслей. Педагогика посмотрела мне в глаза и тихо сказала:
« Я тебе покажу, где рождается боль
От реформ, что ложатся на раны как соль,
От программ нерадивых и от душ ледяных
Тех, что делят всех вас на «своих» и « чужих».
В Душу дверь открывай... Не подходят ключи?
Что ж, открою своими, только ты не топчи...»
Дверь со скрипом открылась, и я увидела длинные узкие коридоры, напоминавшие лабиринты. Педагогика твердо шагнула вперед и повела меня вдоль по коридорам, увешанным «живыми» картинами.
Она кивнула на оконный проем:
«Здесь сквозь призму веков я смотрела на время...
Здесь на конус любви все поступки.
Тут - бремя...»
Она указала на стену, исписанную до такой степени, что не осталось ни одного пустого кирпичика. Однако по периметру всей стены зияли большие и маленькие уродливые дыры - пробелы в системе образования.
А педагогика продолжала:
«Здесь надежды живут, Радости от стараний...»
Новые портреты, не тронутые временем и еще пахнущие типографской краской, светились в золоченых рамках. Это были портреты педагогов-новаторов.
«Ну а тут - ностальгия из воспоминаний...»
Педагогика с тоской указала мне на стену. И я увидела вереницы портретов выдающихся Мастеров. Она скупо улыбнулась портрету Яна Коменского и смахнула паутину со стены.
Длинные коридоры вели нас все дальше и дальше, пока мы не вышли в странный зал с руинами, обломками стен и грудами камней. Ветер выл так, что душа трепетала от страха. Было пустынно и холодно. Я поежилась. Педагогика остановилась и крепко сжала мою руку. Я со страхом взглянула на нее: откуда-то на лице прорезались паутины морщин, а глаза наполнились тихой тоской и болью...
«Дай ладонь мне свою. Здесь душевный мой крик!
Ты заблудишься, если плохой проводник...
В лабиринтах души здесь разрушены стены,
ЗДЕСЬ рождается боль и уходит по венам.
От нее миг в глазах превращается в вечность,
Линией на ладони ТУТ стала беспечность...»
И я увидела те педагогические ошибки, которые допускаем мы, педагоги... Эти ошибки кирпичик к кирпичику складывали стену в душе ребенка, из-за которой уже ничего не было ни видно, ни слышно. Сломанные судьбы, исковерканные и потерянные души. Их было много, очень много... А сколько здесь было боли! Кажется, что ни одна душа не выдержала бы всего этого. Педагогика молчала, опустив голову, она не спешила уходить...
Только теперь я поняла, что даже вой ветра, гуляющий по залу, напоминал печальную, тоскливую музыку. Даже здесь, где, казалось бы, не могло быть никакой гармонии, был странный печальный порядок.
На развалинах виднелись острые и едкие слова - нарушения педагогической этики. Педагогика вздохнула:
«Те слова, что сказали... Больно врезались в душу.
А за что наказали!? За что все разрушили?
ЗДЕСЬ – не будет тепла, ЗДЕСЬ-душевная стужа!
Неуместны слова, оправданий не нужно.
Как же холодно ЗДЕСЬ... Растоптали беспечно...
Ты отсюда уйдешь, ну а я ЗДЕСЬ – навечно!»
Она натянула струны моей души на растрепанный инструмент и протянула его
мне. «Ля-ля-ля!» - запела струна, которая и без камертона была настроена идеально. Я пробежала пальцами по ладам: « В твор-чес-тве толь-ко гар-мо-ни-я есть».
Столько боли, смешанной с надеждой, я увидела в ее глазах, уже разучившихся «метать молнии» и плакать, что мне невольно стало стыдно за те проблемы, с которыми я сама пришла к ней. Ведь если музыка способна звучать там, где можно только выть, значит не все еще потеряно!
Я еще многое могла бы рассказать вам, но лучше вы загляните к ней в душу сами! Она обязательно поймет и поможет вам так же, как помогла когда-то и мне!

Сидчихина Наталья Александровна
воспитатель 1 квалификационной категории, МОУ СОШ №2 ДОУ №2 п. Локомотивный, Челябинская обл.