ОБРАЗЫ ДЕТСТВА В ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ

Макарова Г.Ю., воспитатель МБОУ «Лицей № 4», Агличева И.М., воспитатель МБОУ «Лицей №4»

Так уж сложилось, что в большинстве литературных произведений главными героями становятся взрослые люди — мужественные, сильные мужчины, со своими слабостями и женщины, как олицетворение красоты, любви, порока. Но жизнь любого человека должна пониматься как целостная панорама представлений о закономерностях становления личности в системе общественных отношений в ходе онтогенеза как индивидуальной истории человека и социогенеза как истории развития человечества. Как писал Антуан де Сент Экзюпери: «Откуда я? Я из моего детства». Поэтому детские образы – это особая тема. Дети играют разные роли в произведениях: иногда они катализаторы событий, непосредственные их участники; зачастую без них сюжет не имел бы такого эмоционального настроя, красочности. Неудивительно, что образы детей занимают особое место в литературе. На протяжении многих лет писатели самых разных поколений, эпох и национальных литератур обращаются к проблеме детской судьбы, стремясь изобразить детские характеры. Мир Детства – неотъемлемая часть образа жизни и культуры любого отдельно взятого народа и человечества в целом.

Но прежде, чем рассматривать образы детей в художественных произведениях, нужно обратиться к термину "детство", который используется широко многопланово и многозначно. Хотя Детство – всем хорошо известное, но (как это ни странно звучит) малопонятное явление.

Специального определения детства нет в философских, педагогических, социологических словарях. В психологическом словаре есть определение детства как термина, обозначающего 1) начальные периоды онтогенеза (от рождения до подросткового возраста); 2) социокультурный феномен, имеющий свою историю развития, конкретно-исторический характер.

Мир детства сложен и содержит в себе другие миры. Это мир общения ребенка с людьми, мир социальных взаимоотношений. Как воспринимает ребенок других и самого себя? Как познает добро и зло? Как возникает и развивается его личность? Когда и как становится независимым? Это мир предметов, мир познания. Почему изгоняет из реального мира волшебников и фей? Как различает мир объективный, внешний и свой субъективный, внутренний мир? Как решает для себя вечные человеческие проблемы: проблемы истины и существования? По каким признакам отличает реальность от фантазии?

В книге "Ребенок открывает мир" Е. В. Субботский пишет: "Мир детского сознания недалек. Он рядом, он внутри нашего взрослого мира. Он смотрит на нас глазами ребенка. Говорит нам его голосом. Выражает себя в его поступках. Как заглянуть в этот мир? Способ только один: жить, говорить, действовать с его посланцами-детьми. Хотя бы "извне", косвенно по признакам, намекам "расшифровывать" его. Раскрыть заветную дверь в мир детского сознания. Не заглянув в этот мир, нельзя не только воспитывать других – невозможно понять самого себя"[3, с. 5].

Невинность детской души выражает то, что дети в своей эмпирической личности не являются настоящими субъектами своей жизни, их сознание не смущено самопроверкой; лишь в чувствах стыда и совести закладываются первые эмпирические основы самооценки, первые зачатки отнесения именно к эмпирической личности своих "поступков". Детская иррациональность есть обратная сторона того, что в детской душе доминирует эмоциональная сфера; интеллект и воля занимают второе, часто служебное, место, настоящий же центр личности лежит глубже их. Господство реального "Я", слабая власть эмпирического "Я" ведет к тому, что в детях нет ничего искусственного, намеренного, нет никакой подправки; дитя непосредственно следует всем своим влечениям и чувствам, и как раз благодаря этому детство полно настоящей духовной свободы. Эта внутренняя органичность придает детям то очарование, которое с детством навсегда покидает нас.

Исследования ученых в области изобразительного искусства привели к выводу, что вплоть до XIII века искусство не обращалось к детям. Детские образы в живописи того времени встречаются лишь в религиозно-аллегорических сюжетах. Это ангелы, младенец Иисус и нагое дитя как символ души умершего. Изображение реальных детей долго отсутствовало в живописи. Если же в произведениях искусства и появлялись дети, то они изображались как уменьшенные взрослые.

В период средневековья отношение к ребенку не меняется. Хотя и происходит быстрое развитие наук и системы образования, повышается его уровень, но отношение к ребёнку как к участнику этого процесса остаётся, в сущности, на одном уровне — недочеловек, будущий взрослый; господствует бессознательное желание так или иначе сократить период детства. С субъективной позиции ребёнок как мыслящее существо практически не воспринимается — его мышление рассматривается лишь с точки зрения способности к обучению, в целом же детство не является в культуре того времени хоть сколько-нибудь значимым моментом.

М. Эпштейн и Е. Юкина, описывая образы детства, констатируют, что "только романтизм почувствовал детство не как служебно-подготовительную фазу возрастного развития, но как драгоценный мир в себе, глубина и прелесть которого притягивает взрослых людей. Все отношения между возрастами как бы перевернулись в романтической психологии и эстетике: если раньше детство воспринималось как недостаточная степень развития, то теперь, напротив, взрослость предстала как ущербная пора, утратившая непосредственность и чистоту детства"[6, с. 55].

Детство у Лермонтова, например, представляется зыбким цветущим островком посреди пустынного моря жизни. Душевное постарение у него опережает физический возраст, и это трагическое несоответствие требует порыва назад, в утраченную гармонию детства. У Пушкина же душевное расположение каждого возраста соответствует его физическому состоянию, детство, как и старость, есть просто момент в круговороте времен.

Толстой первый в русской литературе показал текучее, незастывающее вещество души, обнажил вечно детское, неготовое, что в глубине своей сохраняет всякий человек. Детство не подчиняется "линии", оно живет разнонаправлено, многомерно, жадно соприкасаясь со всем, что его окружает.

Кульминационным моментом в истории изменения отношения к ребенку и его образу в русской литературе, можно считать роман С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука», главной целью которого является провозглашение индивидуального «я» начиная буквально с трёх лет. Автор анализирует различные мысли и состояния ребёнка, нисколько не стыдясь их детскости, побуждая взрослых ценить подобные проявления и находить в них смысл и значение, демонстрируя ничуть не меньшую по сравнению со взрослыми эмоциональную чувствительность и восприимчивость детства.

Образ сиротства у М. Шолохова символизирует коллизии в судьбах целой страны; история, вторгаясь в жизни людей, отчуждает их от почвы, в которую они веками были укоренены, от земли, от семьи. Беспризорников А. С. Макаренко исторические коллизии выбросили из семейных гнезд на каменные мостовые. А. С. Макаренко показал другой путь — заменить разорванные связи человека со своим прошлым связями в коллективе сверстников. Он показал, какие труднейшие проблемы ставит "бессемейное воспитание", бросающее ребенка в мир подвижных общественных отношений, прежде чем он успевает сформироваться как родовое существо.

Образы детства в искусстве являются одними из самых древних: их можно видеть и в неолитических росписях Тассили, и в фигурках, относящихся к IV тыс. до н.э. [1, с. 45]. В искусстве образ ребенка стал одним из базовых образов эстетического сознания и может рассматриваться как архетипичный (К. Г. Юнг, Е.М. Мелетинский).

Современные подходы к анализу художественных произведений позволяют не только сопоставлять достижения различных видов творчества, но и рассматривать их на широком фоне развития цивилизации. Это дает возможность проследить эволюцию восприятия обществом феномена детства и одновременно проанализировать специфику воплощения указанного явления в произведениях искусства различных видов и жанров.

Осознание современным обществом значения и ценности детства привело к возрастанию числа обращений мастеров искусств к «детской» теме. Воплощение образов детства в европейском искусстве Нового времени имеет количественную (расширение) и качественную (эстетическое разнообразие, психологическая достоверность) динамику [2, с. 30]. В отличие от прошлого, когда образ ребенка носил определенную условность.

Основным источником развития изобразительного искусства в то время была церковь и перед иконописцем стояла задача создания образа, созвучного христианскому пониманию. Персонажи иконы вне возраста – дети условны, они не обладают чертами детскости. Условный образ младенца используется иконописцами и при изображении души: художник писал спеленатого младенца, чтобы напомнить зрителю о детской чистоте, безгрешности и невинности [1, с. 48].

Живопись XVIII в. приобретает европейские черты: художники осваивали перспективу, объемы предметов, изучали анатомию. Тема детства в русской культуре приобретает самостоятельное звучание. Среди жанров особое место занимает детский портрет, как правило, парадный. Статичность «парсуны» в портрете частично сохраняется, но художники уже пытаются писать натуру такой, какая она есть: пропорции тела, выражение лица на портрете принадлежат ребенку. Однако, одетый по-взрослому, ребенок пытается играть роль взрослого. «Взрослый в миниатюре» – вот наиболее распространенная фабула детского портрета эпохи его становления.

Иван Яковлевич Вишняков – знаменитый русский художник-портретист, монументалист, декоратор, один из представителей светского портрета в стиле рококо [1, с. 53]. Как ни одному художнику его времени, И. Вишнякову удавались детские портреты. За скованной условностью парадных портретов мы видим серьезное и уважительное отношение к миру ребенка, отличному всеми чувствами и переживаниями от мира взрослых.

Во второй половине XVIII века в искусстве происходит открытие детства, детского тела, манер, речи. Детство начинает осознаваться как особое время в жизни человека, которое имеет периоды: младенчество, детство, подростковый возраст, юность.

Истинное понимание детской психологии в русской культуре произошло в первой половине XIX века, в эпоху романтизма, когда детство стало восприниматься лучшей порой в жизни человека, прекрасной увертюрой, концентрирующей в себе максимум возможностей.

О стремлении русской живописи к большей естественности и раскрепощенности в трактовке детского образа свидетельствует картина В.А. Тропинина «Портрет Арсения Тропинина» – одно из лучших и самых поэтичных произведений русской живописи первой половины XIX века. «Портрет Арсения Тропинина» можно считать наивысшим достижением художника в передаче многопланового, хрупкого, вибрирующего внутреннего мира ребенка. Образ сына подкупает искренностью и чистотой эмоций, написан он легко и обобщенно. Изысканный колорит построен на сочетании золотисто-коричневатых тонов. Сквозь красочный слой и лессировки просвечивает розоватая тональность грунта и подмалевка.

Принципиально новым явлением художественной педагогики и искусства XX в. стало осознание того факта, что детское творчество интересно прежде всего своей «детскостью». Особую ценность приобретают не столько «взрослые» творческие навыки, сколько характерные для детства эмоциональные краски и специфические средства выразительности.

Художник той эпохи смело выплескивал на холст все богатство окружающего мира, совмещал жанры: здесь портрет и пейзаж, интерьер и натюрморт. И в центре ― юное существо, воплощенное цветение весны, девочка с персиками. Картины Серова наполнены солнцем, светом, краски и мазки0передают0ощущение0сиюминутности.

Начало ХХ века ― канун революций, гибели старой цивилизации. Царит декаданс ― в укладе жизни и бытовых привычках, в одежде, танцах, музыке, литературе и, разумеется, в живописи тоже. Гармония идет на спад, во всем чувствуется надлом.

Ребенок – это то существо, которому, как в сказке «Голый король» Г-Х. Андерсена, позволено сказать правду: и принятую, и не радующую. Художники осознали это давно, а в XX в. настолько увлеклись этой идеей, что ее можно найти во множестве произведений литературы, изобразительного искусства, кино.

XXI в. ищет правды у ребенка. У него, как это интуитивно ощущают и мастера искусств, и широкая публика, другая степень свободы. Через это и глаголется истина.

Используемые источники

1. Открытый интернет портал www. mirdetstva-kio. ru
2. «Образы детства в искусстве: расширение культурных смыслов» О.О. Грачева // 2011, БГУКИ 45с.
3. «Ребенок открывает мир» Е. В. Субботский // Издательство: Питер. Год издания: 2005, 336с.
4. Древние цивилизации/ С.С. Аверинцев [и др. ]; под общ. Ред. Г.М. Бонгард – Левина. – М.: Мысль, 199. – 479с.
5. «Образы детей в мировой художественной литературе с позиции сравнительного литературоведения» Г. К. Кожбаева // Магистерская диссертация Алматы 2007
6. «Образы детства» М. Эпштейн, Е. Юкина. // Новый мир. № 12, 35 c