Вырубка тропических лесов

КОГДА-ТО давным-давно нашу планету опоясывала широкая изумрудная лента. Она была соткана из самых разнообразных деревьев и украшена кружевом из широких рек.
Лента, как гигантский природный парник, являла собой мир красоты и разнообразия. Она служила домом для половины всех видов животных, птиц и насекомых. Однако природа этой ленты была не только самой изобильной на земле, но и весьма ранимой — ранимее, чем думали люди.
Влажнотропические леса, как мы их сейчас называем, представлялись необъятными и почти неистребимыми. Оказалось, что это не так. Сначала влажнотропические леса начали исчезать на островах Карибского бассейна. Уже в 1671 году — за десять лет до вымирания дронта* — плантации сахарного тростника поглотили лес Барбадоса. Подобное произошло и на других островах этого региона; так взяла свое начало практика, широко распространившаяся в XX столетии.

• Обыкновенный дронт был крупной, тяжеловесной нелетающей птицей; вымер в 1681 году

Сегодня влажнотропические леса покрывают лишь 5 процентов земной поверхности, а сто лет назад покрывали 12 процентов. И каждый год вырубается или сжигается участок леса, по площади превосходящий Англию,— 130000 квадратных километров. Из-за такого ужасающе стремительного уничтожения, влажнотропические леса — как и их обитателей — может постичь участь дронта. «Нельзя с уверенностью сказать, что тропические леса исчезнут в таком-то году, но, если ничего не изменится, эти леса рано или поздно исчезнут»,— предупреждает Филипп Фернсайд, бразильский исследователь влажнотропи-ческих лесов. В октябре прошлого года Дайана Джин Скемо сообщала: «Судя по данным за последние недели, в этом году в Бразилии сгорело больше леса, чем в Индонезии, где крупные города задыхались от дыма, ползущего на соседние страны. ...В районе Амазонки, согласно спутниковым данным, сожжено на 28 процентов больше леса, чем в прошлом году; а данные на 1994 год — самые последние из имеющихся — показывают, что по сравнению с 1991 годом лесов вырубается на 34 процента больше».

Деревья в пустыне

Почему же так быстро уничтожаются влажнотропические леса, столетие назад еще девственные? Ведь площадь, занятая лесами, растущими в умеренных поясах и покрывающими 20 процентов земной поверхности, за последние 50 лет сократилась лишь незначительно. Почему же так гградают влажнотропические леса? Все цело в их неповторимой природе.
В книге Арнольда Ныомана «Влажнотро-пический лес» («Tropical Rainforest») о них точно сказано, что это «деревья, растущие в пустыне». Автор объясняет, что в некоторых местах бассейна Амазонки и в Борнео «большие леса растут, что удивительно, чуть ли не на сплошном белом песке». Хотя большая часть влажнотропических лесов растет все же не на песке, почва в лесах почти везде неглубокая и скудная. Глубина верхнего слоя в лесах умеренной зоны достигает двух метров, а во влажнотропических лесах верхний слой почвы редко бывает глубже 5 сантиметров. Как же самая пышная на планете растительность приспособилась к столь неблагоприятной среде?
Ученые разгадали эту тайну в 1960-х и 1970-х годах. Они обнаружили, что лес в буквальном смысле питает сам себя. Большая часть питательных веществ, необходимых растениям, поступает из лесной подстилки, состоящей из опавших веток и листьев, которая в условиях постоянной жары и влажности быстро перерабатывается термитами, грибами и другими организмами. Ничего не пропадает зря, все идет в переработку. За счет транспирации и испа-I рения с полога влажнотропические леса повторно используют до 75 процентов дождевой воды. А потом облака, образовавши-| еся в результате этого процесса, снова питают лес водой.
Но у этой замечательной системы есть своя ахиллесова пята. После сильного повреждения лес уже неспособен восстановиться. Если вырубить деревья на небольшом участке, то через несколько лет он вновь покроется лесом; если же обезлесить
большую площадь, лес на ней, возможно, уже никогда не возродится. Сильный дождь будет смывать питательные вещества, а жаркое солнце выжжет верхний слой почвы, так что расти сможет только сорная трава.
Земля, древесина и гамбургеры
Развивающиеся страны, страдающие от нехватки сельскохозяйственных земель, решили, что пришла пора возделывать просторы, покрытые девственным лесом. «Простое» решение побудило бедных, безземельных крестьян очистить какую-то площадь земли от леса и застолбить участки подобно европейским поселенцам на американском Западе. Однако вырубка повлекла за собой беду — как для леса, так и для фермеров.
Пышные влажнотропические леса создают впечатление, что здесь вырастет все что угодно. Однако после вырубки деревьев иллюзии насчет небывалого плодородия лесной почвы быстро развеиваются. Виктория, африканка, которая обрабатывает небольшой обезлесенный участок, недавно доставшийся ее семье, объясняет, в чем дело.
«Мой свекор совсем недавно вырубил здесь лес, чтобы мне посадить арахис, кас-саву и бананы. В этом году урожай должен быть хорошим, а года через два-три почва истощится и придется вырубать новый участок. Тяжело, но иначе нам не прожить».

Таких людей, как Виктория и ее семья, занимающихся подсечно-огневым земледелием, насчитывается по меньшей мере 200 миллионов! 60 процентов влажнотропических лесов, исчезающих за год, уничтожают фермеры. Эти кочующие сельскохо-зяйственники хотели бы трудоемкую форму работы, но не могут. При каждодневной борьбе за выживание они не в состоянии позволить себе такую роскошь — беречь влажнотропический лес. Тогда как большинство фермеров вырубают лес для обработки почвы, другие очищают землю под пастбища. Одна из главных причин уничтожения влажнотропических лесов в Центральной и Южной Америке — это разведение скота. А впоследствии говядина, как правило, оказывается в Северной Америке, где предприятиям «быстрого питания» дешевое мясо для гамбургеров требуется в непомерных количествах.
Но хозяева ранчо сталкиваются с такой же проблемой, что и мелкие сельскохозяйствен-ники. Пастбище, возникшее на пожарище влажнотропического леса, редко остается пригодным через пять лет использования. Хотя кому-то, может быть, и выгодно обращать леса в гамбургеры, такой способ производства пищи можно причислить к самым расточительным*.
Немалую угрозу для влажнотропических лесов представляет и лесозаготовка. Нельзя сказать, что лесорубы совсем ничего не оставляют после себя. Есть компании, которые валят деревья лишь нескольких ценных пород, и лес вскоре восстанавливается. Но на одном участке в 45 тысяч квадратных километров, ежегодно используемом лесозаготовительными компаниями, две трети площади подвергаются такой сильной вырубке, что из пяти деревьев остается всего одно.
«Сердце кровью обливается, когда после безудержной заготовки от чудо-леса остаются одни щепки,— вздыхает ботаник Ману-
* Повсеместные протесты вынудили некоторые предприятия «быстрого питания» прекратить закупку дешевой говядины в странах тропического пояса.
эль Фидальго.— Это правда, что на вырубке могут приняться новые кустарники и деревья, но то будет уже вторичный лес, по численности видов намного беднее прежнего. Пройдут века, а то и тысячелетия, прежде чем восстановится срубленный лес».
Лесозаготовительные компании ускоряют уничтожение лесов и по другим причинам. Скотоводы и кочующие фермеры вторгаются в лес главным образом по прорубленным просекам. Иногда щепки, оставшиеся после рубки, служат отличным топливом для лесных пожаров, уничтожающих больше деревьев, чем валят лесорубы. В Борнео в 1983 году лишь один такой пожар погубил миллион гектаров леса.
Что делается для защиты лесов?
Грозящие лесу опасности побуждают людей прилагать усилия, чтобы сохранить оставшееся. Но масштабы задачи непомерны. Национальные парки защищают небольшие участки влажнотропического леса, и то на многих охраняемых территориях не прекращается охота, лесоповал и подсечно-огневое земледелие. Развивающимся странам на содержание парков не хватает средств.
Из-за недостатка денег правительства легко соблазняются на предложения международных компаний о продаже прав на лесозаготовку; иногда древесина — один из немногих ресурсов, которыми страна может выплатить заграничные долги. А множеству «кочующих» фермеров ничего не остается, как только углубляться в лес.
Но так ли важно сохранение влажнотропических лесов на фоне множества других мировых проблем? Что мы потеряем, если леса исчезнут?перейти на менее трудоемкую форму работы, но не могут. При каждодневной борьбе за выживание они не в состоянии позволить себе такую роскошь — беречь влажнотропический лес. Тогда как большинство фермеров вырубают лес для обработки почвы, другие очищают землю под пастбища. Одна из главных причин уничтожения влажнотропических лесов в Центральной и Южной Америке — это разведение скота. А впоследствии говядина, как правило, оказывается в Северной Америке, где предприятиям «быстрого питания» дешевое мясо для гамбургеров требуется в непомерных количествах.
Но хозяева ранчо сталкиваются с такой же проблемой, что и мелкие сельскохозяйствен-ники. Пастбище, возникшее на пожарище влажнотропического леса, редко остается пригодным через пять лет использования. Хотя кому-то, может быть, и выгодно обращать леса в гамбургеры, такой способ производства пищи можно причислить к самым расточительным*.
Немалую угрозу для влажнотропических лесов представляет и лесозаготовка. Нельзя сказать, что лесорубы совсем ничего не оставляют после себя. Есть компании, которые валят деревья лишь нескольких ценных пород, и лес вскоре восстанавливается. Но на одном участке в 45 тысяч квадратных километров, ежегодно используемом лесозаготовительными компаниями, две трети площади подвергаются такой сильной вырубке, что из пяти деревьев остается всего одно.
«Сердце кровью обливается, когда после безудержной заготовки от чудо-леса остаются одни щепки,— вздыхает ботаник Ману-
* Повсеместные протесты вынудили некоторые предприятия «быстрого питания» прекратить закупку дешевой говядины в странах тропического пояса.
эль Фидальго.— Это правда, что на вырубке могут приняться новые кустарники и деревья, но то будет уже вторичный лес, по численности видов намного беднее прежнего. Пройдут века, а то и тысячелетия, прежде чем восстановится срубленный лес».
Лесозаготовительные компании ускоряют уничтожение лесов и по другим причинам. Скотоводы и кочующие фермеры вторгаются в лес главным образом по прорубленным просекам. Иногда щепки, оставшиеся после рубки, служат отличным топливом для лесных пожаров, уничтожающих больше деревьев, чем валят лесорубы. В Борнео в 1983 году лишь один такой пожар погубил миллион гектаров леса.
Что делается для защиты лесов?
Грозящие лесу опасности побуждают людей прилагать усилия, чтобы сохранить оставшееся. Но масштабы задачи непомерны. Национальные парки защищают небольшие участки влажнотропического леса, и то на многих охраняемых территориях не прекращается охота, лесоповал и подсечно-огневое земледелие. Развивающимся странам на содержание парков не хватает средств.
Из-за недостатка денег правительства легко соблазняются на предложения международных компаний о продаже прав на лесозаготовку; иногда древесина — один из немногих ресурсов, которыми страна может выплатить заграничные долги. А множеству «кочующих» фермеров ничего не остается, как только углубляться в лес.
Но так ли важно сохранение влажнотропических лесов на фоне множества других мировых проблем? Что мы потеряем, если леса исчезнут?

Чем ценны тропические леса
В 1844 году эллинист-палеограф Константин фон Тишендорф обнаружил в одном монастыре, в мусорной корзине, 129 листов древней рукописи. Тишендорф вынес из монастыря бесценные страницы, ныне входящие в Синайский кодекс — одну из известнейших библейских рукописей в мире.
Сокровище было вовремя спасено. А вот влажнотропическим лесам, об истинной ценности которых тоже часто забывают, так везет далеко не всегда. Каждый год в сухой сезон тропическое небо освещают тысячи пожаров: скотоводы и кочующие фермеры поджигают лес. Альберт Гор, сейчас вице-президент США, сам наблюдал такую картину; он сказал: «Просто невероятно, насколько это опустошительно. Это одна из крупнейших трагедий в истории».
Вряд ли мы сожжем то, что нам дорого. Трагедия же влажнотропических лесов заключается в том, что они уничтожаются прежде, чем мы осознали всю их ценность, поняли, как они функционируют, и даже прежде чем мы узнали, что
они вмещают. Жечь влажнотропические леса — все равно что топить камин книгами, даже не просматривая их содержания. В последние годы ученые принялись изучать эти «книги» — кладезь информации, заключенной в тропических лесах. Удивительно интересные «книги».
Неповторимый лес
«Деревья этой Индии есть нечто, не поддающееся объяснению: их просто не счесть»,— писал испанский летописец Гонсало Фернандес де Овьедо в 1526 году. Спустя пять веков его слова все еще не далеки от истины. «Влажнотропические леса,— пишет автор Синтия Расе Рэмзи,— это самая многообразная, самая сложная и самая неизученная экосистема на земле».
Биолог Симур Сомер, специалист по тропикам, говорит: «Нам никогда нельзя упускать из виду, что мы ничего — или почти ничего — не знаем об устройстве и функционировании большей части влажнотропических лесов, не говоря уже о составляющих их видах». Такое колоссаль-ное число видов и такая сложность их взаимоотношений ставит перед исследователями пугающую задачу.
На гектаре леса умеренных зон может расти лишь несколько видов деревьев. А на полгектаре влажнотропического леса можно встретить свыше 80 видов, хотя всего на этом участке растет в среднем около 300 деревьев. Поскольку классификация такого разнообразия представляет собой сложнейшую, крайне тяжелую задачу, было изучено лишь немного участков размером с гектар. Однако в ходе
их изучения получены неожиданные результаты.
Разнообразие тропических деревьев дает прибежище неисчислимому множеству обитателей леса, которых гораздо больше, чем мы себе представляли. По сведениям Национальной академии наук США, на 10 квадратных километрах нетронутого влажнотропического леса могут жить до 125 видов млекопитающих, 100 видов пресмыкающихся, 400 видов птиц и 150 видов бабочек.

Для сравнения: во всей Северной Америке обитает меньше 1000 видов птиц, включая перелетных.
Хотя некоторые из множества видов растений и животных встречаются на большой площади влажнотропических лесов, другие — лишь в пределах одной горной цепи. Как раз поэтому они так уязвимы. Когда несколько лет назад заготовители вырубили лес на одном горном кряже в Эквадоре, исчезли 90 процентов видов растений, которые больше нигде не встречаются.
Ввиду подобных трагедий Специальная межведомственная комиссия США по тропическим лесам предупреждает: «Сообщество государств должно срочно принять ускоренные и согласованные меры, чтобы эти сильно недооцениваемые и, возможно, невосполнимые ресурсы не постигло полное уничтожение в начале будущего столетия».
Но можно спросить: настолько ли ценны эти ресурсы? Так ли заметно скажется на нашей жизни исчезновение влажно-тропических лесов?
Пища, свежий воздух и лекарства
Что составляет ваш завтрак: тарелка кукурузных хлопьев, вареное яйцо и чашка горячего кофе? Если да, то вы косвенно пользуетесь дарами обильных тропических лесов. Кукуруза, кофейные зерна, курицы, несущие яйца, и даже коровы, дающие молоко,— все это зародилось во флоре и фауне тропического леса. Родина кукурузы — Южная Америка, кофе происходит из Эфиопии, домашние курицы выведены из азиатской банкивской курицы, а молочный скот происходит от исчезающего бантенга, обитающего в Юго-Восточной Азии. «Целых 80 процентов того, что мы едим, берет свое начало в тропиках»,— объясняется в книге «Влажнотропический лес».
Человек не может повернуться спиной к источникам своей пищи. Интенсивное узкородственное размножение может сни-
зить качество как сельскохозяйственных культур, так и скота. Тропические же леса с их неисчислимым множеством видов могут пополнять генетическое разнообразие, необходимое для укрепления жизнеспособности этих растений и животных. Например, мексиканский ботаник Рафаель Гусман обнаружил новый вид злака, родственного современной кукурузе. Фермеры немало обрадовались открытию, поскольку злак (Zea diploperennis) оказался стойким к пяти из семи серьезных болезней, губящих урожаи кукурузы. Ученые надеются с помощью нового вида вывести устойчивую к болезням разновидность кукурузы.
В 1987 году правительство Мексики взяло под охрану горную цепь, где обнаружили эту дикую кукурузу. Но поскольку леса уничтожаются в таких количествах, подобные бесценные виды просто не успевают открыть. В лесах Юго-Восточной Азии встречаются виды диких животных, которых можно с пользой скрещивать с домашним скотом. Но так как уничтожается среда обитания этих видов, всем им грозит скорое исчезновение.
Чистый воздух играет не менее важную роль, чем пища. Как замечают любители бодрящей лесной прогулки, деревья совершают неоценимую работу, пополняя атмосферу кислородом. Но при сжигании деревьев выделяется углерод в виде углекислого и угарного газов. Оба газа создают проблемы.
По некоторым оценкам, в результате деятельности человека количество углекислого газа в атмосфере Земли уже удвоилось. Хотя считается, что виной тому в первую очередь промышленное загрязнение, свыше 35 процентов углекислого газа, как говорят, выделяется в атмосферу по причине сжигания лесов. А попав в атмосферу, углекислый газ создает так называемый парниковый эффект, который, по прогнозам многих ученых, вызовет серьезное глобальное потепление.
Угарный газ еще хуже, чем углекислый. Это главная смертоносная составная смога, отравляющего города. Но исследователь Джеймс Гринберг поразился, обнаружив «столько же угарного газа над джунглями Амазонки, сколько над городами США». Из-за бездумного сжигания амазонских лесов загрязняется тот самый воздух, который деревья должны очищать!
Влажнотропический лес — это не только источник пищи и чистого воздуха, но и богатая аптека. Четверть всех лекарств, выписываемых врачами, получают из растений тропических лесов. Из влажного горного леса Анд получают хинин, применяемый при малярии; из района Амазонки — кураре, используемое в хирургии как мышечный релаксант; а с Мадагаскара — розовый барвинок, благодаря его алкалоидам резко повышается коэффициент выживаемости больных белокровием. Несмотря на такие впечатляющие результаты, всего около 7 процентов тропических растений исследовались на предмет применения их в медицине. И время истекает. Онкологический институт Соединенных Штатов предупреждает, что «широкомасштабное истребление тропических дождевых лесов может стать серьезной помехой в борьбе с раком».
Влажнотропические леса выполняют и другие важнейшие функции, хотя чаще всего значение лесов осознается только после их истребления. Из этих функций — регулирование количества осадков и температуры, а также защита почв от эрозии. «Изобилие мировых
тропических лесов намного превосходит наши современные представления,— говорится в книге «Изумрудный мир: драгоценные влажнотропические леса Земли» («The Emerald Realm: Earth's Precious Rain Forests»),— но даже сейчас мы точно знаем, что их ценность неизмерима».
«Мы сохраним только то, что любим»
Уничтожать эти богатейшие природные ресурсы — верх безрассудства. Больше 3 000 лет назад Бог повелел израильтянам при осаде вражеского города беречь фруктовые деревья. И привел для этого простую причину: деревья дают пищу. Более того, «эти деревья — не враги твои, против них не воюй!» (Второзаконие 20:19, 20, Со/7). То же самое можно сказать и об «осаждаемых» влажнотропических лесах.
Очевидно, что эти леса, как и фруктовые деревья, гораздо ценнее, когда они стоят, чем когда срублены. Но в современном мире сиюминутная выгода часто заставляет забыть о долговременной пользе. Однако изменить отношение к природным богатствам могут знания. Сенегальский эколог Баба Диум говорит: «Мы сохраним только то, что любим; любить будем только то, что понимаем, а поймем только то, чему нас научат».
Тишендорф потому выкрал страницы вековой давности в Синайской пустыне, что любил древние рукописи и хотел их сохранить. Но достаточно ли людей научатся любить влажнотропические леса, чтобы вовремя их спасти?
Жечь влажнотропические леса —
все равно что топить камин книгами,
даже не просматривая их содержания.
Сохранятся ли влажнотропические леса?
ВНАЧАЛЕ нашего столетия в Северной Америке вымерли странствующие голуби. Другой столь же многочисленной птицы, возможно, не существовало. Орнитологи подсчитали, что два столетия назад ее численность составляла пять — десять миллиардов!
Но за сто лет, в ходе «самого резкого в истории снижения численности |вида>», недорогое птичье мясо, источник которого казался неистощимым, исчезло. На монументе, поставленном странствующему голубю в Уайалусингском парке штата Висконсин (США), написано: «Эти птицы вымерли из-за алчности и безрассудства людей».
Судьба странствующего голубя напоминает нам, что даже самые многочисленные живые существа на Земле могут не выдержать натиска людей. Алчность и безрассудство все еще неистовствуют. И теперь в опасности находится не отдельный вид, а целая экосистема. Исчезнут влажнотропические леса — исчезнут и все их обитатели, то есть примерно половина существующих на планете видов. Ученые говорят, что такой катаклизм будет «величайшим из всех вызванных человеком биологических бедствий».
Верно, сейчас мы знаем об окружающей
среде больше, чем столетие назад. Но это знание само по себе не помогло остановить безудержное уничтожение. «Мы уничтожаем нечто бесценное,— сетует ботаник Мануэль Фидальго,— и времени у нас очень мало. Боюсь, что через несколько лет нетронутыми останутся только леса на склонах гор, куда не добраться лесозаготовителям».
Натуралисты встревожены потому, что влажнотропические леса крайне трудно восстановить. В книге «Изумрудный мир: драгоценные влажнотропические леса Земли» их восстановление откровенно признается «долгим и дорогостоящим», «последней мерой в ответ на уничтожение леса». В лучшем случае насаживаться будут лишь несколько видов тропических деревьев, а саженцам потребуется постоянное внимание, чтобы их не задушили сорняки.
Возродится ли лес в своей прежней красе будет зависеть от его близости к девственному влажнотропическо-му лесу. Десятки тысяч видов растений и животных, составляющих подлинный тропический лес, обживут новые насаждения лишь в том случае, если нетронутый участок будет совсем рядом. Но даже тогда это займет не одно столетие. Неко-торые участки, брошенные тысячу лет назад при гибели цивилизации майя, до сих пор полностью не восстановились.
«Новый интернационализм»?
Один ученый из Смитсоновского института (Вашингтон) предложил отделить 10 процентов сегодняшних влажнотропи-ческих лесов для будущих поколений, чтобы сохранилось как можно больше видов. В настоящее время под заповедники отведено около 8 процентов леса, однако от многих из этих заповедников или национальных парков осталось одно название: для их содержания нет ни денег, ни сотрудников. Ясно, что сделанного недостаточно.
Питер Рэйвэн, выступающий за сохранение влажнотропической флоры, объяснил: «Для спасения влажнотропическо-го леса нужен новый интернационализм, осознание того, что судьба планеты зависит от всех людей, где бы они ни жили. Нужно найти способы борьбы с нищетой и голодом во всем мире. Понадобится разработать новые соглашения между народами».
Многие люди находят его призывы разумными. Для спасения влажнотропи-ческих лесов, как и для многих других стоящих перед человечеством задач, требуется глобальное решение. Неизвестно только, успеют ли народы «разработать соглашения» до того, как разразится мировая катастрофа и нанесенный вред будет непоправим. Питер Рэйвэн хочет сказать, что уничтожение влажнотропи-ческих лесов тесно связано с другими трудноразрешимыми проблемами развивающихся стран, как-то: голод и бедность.
Пока международная борьба с эти-ми проблемами ведется с ограниченным успехом. Возникает вопрос: настанет ли время, когда народы сумеют отодвинуть свои узкие и противоречивые национальные интересы на задний план ради общего блага, или же стремления к «новому интернационализму» бесполезны?
История не дает оснований для опти-
мизма. Однако часто люди игнорируют один фактор — мнение Создателя влаж-нотропических лесов. «Нужно помнить о том, что мы уничтожаем частицу мироздания,— подчеркивает профессор Гарвардского университета Эдвард Уилсон,— лишая тем самым будущие поколения того, что сами получили в наследие».